Прошел курс молодого бойца. Приняли присягу. Одновременно крепчали уральские морозы. Вот уж не зря говорят: "Лучше Северный Кавказ, чем Южный Урал!". Странно, в Челябинской области морозы сильнее, чем в Свердловской, хотя расположение Екатеринбурга на 200 с лишним км севернее, чем расположен Чебаркуль. В декабре 1964 г. температура редко поднималась выше -15 градусов.
После присяги - первый караул, сначала гарнизонный, потом внутренний. В гарнизонный пришлось идти с температурой выше 39 - накануне поставили прививку. У меня реакция на прививки не как у всех. От прививок болею сильнее, чем от болезни. Поэтому изо всех сил старался в дальнейшей службе избегать это мероприятие. И, похвастаюсь, мне это удалось! А на память об этой первой прививке и солдатике-фельдшере, что мне её поставил, на моей спине осталась шишка (по- медицински инфильтрат), которая рассосалась у меня лишь на "гражданке" году в1969.
Вовсю шли занятия. Особенно налегали на строевую подготовку, гимнастику и политические уроки. Спортивная подготовка у меня была на уровне, хотя во время работы перед армией я практически спортом не занимался. Но до этого несколько лет играл в гандбол (он тогда назывался - ручной мяч 7 х 7) за юношескую команду "Уралмаш". Ну и выше я уже писал, что в детстве осваивал гимнастику в военном гарнизоне, где служил мой отец. Поэтому по гимнастике у меня были только отличные отметки. В общем старался быть на должном уровне. Специальные занятия очень нравились, все было интересно. Нам преподавали полный курс бойца и младшего командира инженерных войск. Узнал про труд сапера на курсе "Минные заграждения". Ближе познал искусство партизан подрывников во время войны. Познакомился с работой понтонера по наведению мостовых , понтонных и паромных переправ. Изучение шло по замечательной технической литературе, макетам противотанковых и противопехотных мин. Тренажи по установке и разминированию закрепляли изучаемый материал в реальных условиях уральских морозов. До сих пор не жалею потраченных на эти занятия месяцев моей жизни. Думаю, что не приведи бог, даже сейчас смог бы выполнить какие-то задачи в боевых условиях. Ну и само собой изучать пришлось электротехнику и электрооборудование. Это оказались войсковые электростанции силовые до 100 квт и инженерные (дерево- и землеобрабатывающие). Как и везде большое время отводилось на изучение химической и радиозащиты. Думаю, с незначительными изменениями эта учеба проводится и сейчас.
В конце января 1965 г. рота выехала в зимние полевые лагеря. Никогда бы не подумал, что в такие лютые морозы можно жить в брезентовых палатках, отапливаемых "буржуйками". Палатка одного взвода даже сгорела. На полевых ученьях самое замечательное было практическое занятия по подрывному делу. Представьте себе, имеется формула, по которой ты, имея размер пенька, тип взрывчатого вещества и др. данные, вычисляешь массу ВВ, необходимого для его полного выкорчевывания. Закладываешь настоящие тротиловые шашки, вставляешь настоящий взрыватель, поджигаешь огнепроводный шнур и, о чудо, пенёк подпрыгивает на несколько десятков метров, а на его месте остается неглубокая воронка. Для простого русского пацана это оо-очень интересное занятие. Я, например, и сейчас бы этим занялся с удовольствием. Ползали с противотанковыми минами (по-моему ТМ-57) по глубоким сугробам, устанавливали их на неизвлекаемость, развертывали электростанции и запускали их и т.д. И все нужно делать по нормативам, быстро. И самое главное, в батальоне не было никакой подмены понятий, обязанности не обозначались, а добросовестно исполнялись. Не только курсантами, но и сержантским составом и всеми офицерами, включая командира роты. Офицеры проводили с нами почти по 12 часов. Только что не спали с нами в палатках . Думаю, что эта подготовка в дальнейшем привела меня к тому, что все три года я сдавал проверки по всем дисциплинам только на "отлично". Кроме одного раза в конце второго года службы. Но об этом особый рассказ. Специально для тех, кто мне задал вопрос: "Командир отделения -сержант, понтонер - рядовой?". Продолжение следует. Леониди.
