Я пишу о китцевском б-не (на самом острове севернее постоянной дислокации) и франкфуртском ОПМП (н.п. Лебус - севернее Франкфурта) 1963-1968 гг

А в каком районе реки Эльба, было организовано подводное вождение танков? Дважды за срочную службу форсировал Эльбу,ехали на вождение на Уралах из Далльгова где то 100-150 км.

Подводное вождение проводилось в рамках тренировок перед учениями с форсированием водных преград. На эти тренировки и организацию эвакоспасательной службы отводилось около месяца. Проводилось все это в тех же створах, которые я ранее перечислял. Но и на другихтанковых полигонах  были вододромы, где также танкисты учились вождению под водой, выходу на поверхность через ОПВТ, затоплению танков и использованию экипажами изолирующих противогазов. Только все это проводилось по учебным программам, по элементам. На учениях же переправа танков по водой отрабатывалась в комплексе, как в боевых условиях. Хотя танкисты, возможно, меня и поправят в чем-то.

О времени и о себе             
Борис Бочкарев   
http://www.proza.ru/2011/10/02/542

К боевой подготовке в ГСВГ относились очень серьезно. Один из ее элементов - преодоление водных преград танками по дну, в повседневном обиходе  “подводное вождение”.
Лето, Очередное занятие на реке Эльба. Тема очень серьезная - преодоление  водной преграды в  ночное время в составе танковой роты. При этом, если в дневное время танки в колонне идут под воду с интервалом 50 метров, так, что очередная машина выходит из воды на противоположный берег, а последняя уже входит в воду, то в  ночное время очередная машина входит в воду только тогда, когда впереди идущая машина выходит на противоположный берег.
Несмотря на то, что имеем достаточно большой опыт в подготовке и в преодолении водных преград (солдаты служили 3 года), тем не менее,  тщательно работаем на технике. Танки Т-54(55) в то время имели довольно примитивное оборудование для подводного вождения (ОПВТ) и приходилось проводить много различных операций по подготовке к этому мероприятию. В общей сложности на подготовку танка экипажем затрачивалось до 1,5 часов. Тщательность подготовки и определенная нервозность людей была связана с тем, что буквально месяца два назад в нашей роте  в результате нарушении технологии подготовки  был затоплен танк и погиб механик-водитель рядовой Москаленко, который не сумел покинуть затопленную машину. А была допущена элементарная ошибка.  В кормовой части танка, в трансмиссии, находится вентилятор охлаждения двигателя и трансмиссии, размером он не менее одного метра. Над ним имеется отверстие 20х40 см., которое в обычных условиях закрывается мелкой сеткой, которая выдерживает тяжесть тела, если кто нибудь из экипажа наступит на нее, но в необычных условиях, когда экипаж идет в бой или под воду эту решетку необходимо снять и на ее место поставить бронировку и только тогда можно сверху закреплять резиновое уплотнение на всю трансмиссию. Бронировку механик не поставил, посчитав, что и рещетка (сетки) будет достаточно, ведь сверху будет натянуто резиновое уплотнение. О том, что давление воды намного превышает вес человека и оно так прогнет сетку к вентилятору, что колесо вентилятора  разорвет сетку и резиновое покрытие и вода хлынет в танк, а это значит что она, попав на горячий двигатель сразу превращается в пар и внутри машины обстановка, как в парной. Все это и произошло, чудом спаслись  три члена экипажа, кроме механика, ибо он ниже всех и дальше всех от спасительного люка заряжающего, через который экипаж покидает затопленную машину.

  Питание машины воздухом под водой производиться через воздухозаборную трубу диаметром  20 сантиметров, которая устанавливается в отверстие для прибора наблюдения заряжающего. Труба имеет высоту около 3-х метров и вместе с танком высота ее 5,5 метра. С внешним миром тебя связывает это отверстие в 20 см., как у нас шутили в войсках,  в которое может пролезть только еврей.
Нашему экипажу повезло - нам достался танк с трубой-лазом, которая устанавливается на люке заряжающего, имеет соответственно такой же диаметр. Ее используют для разведки профиля дна реки и при начальной подготовке .
Итак, занимаем места в танке. Последний раз посмотрел на темнеющую гладь реки, на огни створа на противоположном берегу и закрыл люк. Особенность управления танком под водой с берега заключается в том, что  в разъем аппарата внутренней связи командира  подключается непосредственно механик-водитель и напрямую получает команду от руководителя как вести машин,  а командир экипажа (взвода) только прослушивает команды или дублирует их. Если машина идет правильно, то в эфире слышится голос руководителя: “ Так, так, ...”, при необходимости - “Правее...” или...“Левее”. Таким образом, командир лишен возможности общаться с руководителем.
Я в танке, подключаюсь к аппарату наводчика, проверяю внутреннюю связь с членами экипажа,  осматриваюсь и проверяю их действия. В эфире пока тихо. Вдруг двигатель взревел, и танк медленно пошел вперед, переваливаясь на неровностях берега. Механик-водитель рядовой Устян по переговорному устройству не отвечает. Я начинаю волноваться. В приборах наблюдения сплошная тьма, внутри танка слабый свет от подсветки приборов, а танк все идет и идет. Вот он наклонился вперед и понял, что мы спускаемся в воду. Вот в приборах наблюдения в последний раз мигнул огонек створа на противоположном берегу, и мы ушли под воду. Изо всех щелей рванули мелкие струи воды, а их в танке много, ведь это не подводная лодка. Я накрылся плащ-накидкой и накрыл ею радиостанцию. Лихорадочно пытаюсь выйти на связь с водителем или с руководителем.  А танк продолжает идти вперед, как я понял, неуправляемый, без связи как внешней, так и внутренней. Волнение уже нешуточное. Ревет двигатель, машина переваливаясь с боку на бок, преодолевает какие-то препятствия, и потрясываясь на подводных камнях продолжает идти куда-то в неизвестность по дну ночной Эльбы, сверху изо всех щелей хлещет вода, внизу надрывается водооткачивающая помпа. По всем данным  мы уже должны преодолеть две Эльбы, но здесь мы явно задержались или на самом деле долго идем, или это от того, что очко играет. Я уже понял, что мы идем не по трассе и молю бога, чтобы не пошли вдоль реки, ведь так можно дойти и до Балтийского моря (шутка), но тогда было не до шуток, ведь можно попасть в яму и нас затопит через трубу, или наехать на большой камень и застрять. Вдруг  прорезалась внешняя связь, но там было что-то нечленораздельное,  в основном с русского языка перешли на матерный. Но в это время нас сильно затрясло, и мы со скрежетом поползли куда-то вверх и стали заваливаться на правый бок и так с угрожающим креном машина наполовину вышла из воды. Двигатель не справившись с нагрузкой заглох. Наступила непривычная тишина. Поматерившись немного для порядка, отключаюсь от аппарата внутренней связи начинаю перемещаться по трубе-лазу  пробираться по трубе - лазу не столько вверх, сколько вбок, ведь крен танка не менее  30 градусов. Наконец добрался до горловины и выглядываю из трубы. Кругом сплошная тьма и тишина, подо мной плещет темная масса воды,  я оказался в этой трубе сбоку от корпуса танка, Впереди возвышается какая-то темная масса. Как потом разобрался, это была каменная коса, предотвращающая берег от размывания, на нее то и наехал наш танк и заглох.
Но вот на берегу замелькали всполохи света от автомобильных фар и на косу с радостным матом вскарабкивается зампотех батальона.
Как потом выяснилось, мой механик- водитель Устян со страху все перепутал и, заняв место в танке, не подключился к аппарату. Увидев сигнал начальника КПП (зампотеха роты), который хотел его просто немного подвести ближе к урезу воды, чтобы он попал на створ, сразу заводит двигатель, и в состоянии нервного напряжения повел машину в реку без  ориентировки ее по створу.   Он забыл о радиостанции, забыл о том, что ему должны дать команду на движение вперед, забыл, что надо включить гирополукомпас и сориентировать машину по створному знаку на противоположном берегу. Он думал только о том, чтобы со страху не подвести экипаж и молил бога, чтобы  он помог ему пройти эту проклятую немецкую реку и, как говориться выйти сухим из воды.
Я давно заметил, что армяне, как правило, панически боятся воды, очень многие не умеют плавать. Когда приходилось отрабатывать  легководолазную подготовку, особенно тренировку по эвакуации экипажа из затопленного танк, то с ними дело доходило до слез и истерики. Их можно понять - они жители гор, не имели дело с водой и поэтому такая  паническая боязнь ее.
Но я должен признаться в том, что хотя я не боюсь панически воды и родина моя не горы и степи и я вырос на воде. Тем не менее,  всякий раз, как только я оказывался со своим экипажем в гидротренажере, я себя чувствую мягко говоря, тревожно. Гидротренажер представляет собой  макет танка, который заполняется водой, а члены экипажа отрабатывают вопросы эвакуации из затопленного танка. Для обеспечения безопасности обучаемых, тренажер снабжен люком для аварийного слива воды. Если такое потребуется, например, с кем-то стало плохо или в экипаже при затоплении началась паника, достаточно повернуть штурвал и люк размером примерно в один квадратный метр откроется и за несколько секунд освободится корпус танка от воды. Но, тем не менее, даже зная о полной безопасности, все же чувствуешь себя неуютно, особенно когда вода начинает закрывать твою голову, дыхание учащается, а сердце бьется как на стометровке.
Индивидуальными средствами спасения были изолирующие противогазы марки ИП-4, он представлял собой короб размером  0,5х0,5 м., толщиной около 20 см. Сейчас они могут быть только в музеях.  Когда он у тебя на груди, а его место именно там, то ты с большим трудом можешь протиснуться в люк заряжающего, и только через этот люк (он самый большой) можно было выйти из танка. С этим противогазом даже на суше дышать затруднительно, не говоря уж в воде, особенно трудно делать выдох, так как приходиться продувать набивку регенеративного патрона. Если даже в твой танк не поступает вода, но он по какой-то причине не может двигаться, то экипаж может выйти из танка только тогда, когда затопит танк. Для этого я, как командир экипажа, приказываю  наводчику и механику переместится в отсек заряжающего, под его люк, привести в действие регенеративные патроны и надеть противогазы. Мне, как командиру, приходится оставаться на своем месте. Потому, что я должен осуществить затопление танка, кингстонов в танке нет,  и для его затопления я  должен отстопорить скобу крепления одного из смотровых приборов в командирской башенке, вынуть его из шахты, через которую тут же хлынет на тебя струя воды под приличным  давлением. И, только тогда, когда вода полностью заполнит корпус и башню танка и давление сверху и снизу люка выровняется, только тогда люк заряжающего можно открыть и все четыре члена экипажа в строгой последовательности: заряжающий, наводчик, механик, командир покидают танк. Самое трудное пережить период затопления танка, самое главное не допустить паники, ведь в танке очень тесно и легко с эти огромным противогазом запутаться или застрять среди агрегатов, вооружения и боеприпасов. Что и произошло механиком-видителем Москаленко, погибшем при аварийном затоплении танка на дне Эльбы.  Каждый раз на эти тренировки шел без какого либо энтузиазма,  и только необходимость показывать пример своим подчиненным помогало преодолевать этот страх.