О ЕДЕ
О ЕДЕ
.
Кормили плохо. Но голодными не были. На стол для десяти человек ставили две кастрюли - с жидким блюдом и кашей, хлеб в общей тарелке (как он распределялся, я уже писал), миска сала с волосами в подливе, чайник. По очерёдности призыва наполняли свои тарелки. Сало за волосы сначала вытаскивал старик, потом солдат ниже призывом, самые волосатые куски доставались салагам. Отсюда и мечты о сачковой службе свинарём.
Котлеты видели исключительно по красным листкам календаря: Новый год, 1 мая, 9 мая, 7 ноября, 5 декабря (День конституции, если кто забыл).
Однажды дали картофельное пюре - вода-водой. Весь дивизион есть отказался. Вывели на улицу. Построили. Вызвали командира майора Панасюка. Тот прибыл, переговорил с начальством столовки, вышел перед строем, объяснил и показал, что за зиму всю картошку съели, и до нового урожая придётся довольствоваться пюре из такой вот картофельной муки. Густой каши из неё не получается. Подал команду заходить в столовку, и мы с аппетитом умяли то пюре.
Как-то солдат послали накладывать капусту для кухни из глубоких силосных ям с бетонированной круглой стеной. Вся она была покрыта слоем сизой слизи. В задачу входило эту слизь отдирать и загружать в общую с капустой бочку. Откуда-то появился огромный жук. Солдат начал гоняться за ним, чтобы убить. Командир хозвзвода старшина (а может уже прапорщик) Герасименко (или Герасимов) заорал на лодыря:
- Прекрати сачковать, иначе наряд вне очереди получишь! Съедят солдаты жука.
На сухпаёк во время учений и полевых занятий выдавали перловую или гречневую кашу в банках без этикеток. Случайно кому-то могла попасть настоящая тушёнка. Это было сенсацией. Хлеб заменяли галеты. Мне недавно племянник из Питера привёз несколько сухих пайков десантника. Мама мия! В миллион раз лучше того, который выдавали мне в армии. Чай, кофе, салфетки для рук и лица, разовая ложка с вилкой, джем, подводные спички, сухое топливо, галеты, тушёнка, каша с мясом, порошок сладкого напитка, шампунь, всё и не вспомню.
Когда в штабном автобусе «Кайзере» майор Панасюк не съедал причитающуюся ему пищу, мы с превеликим удовольствием доедали её, деля среди солдат старшего призыва. Так же неприметно из его оставленной пачки «Столичных» воровали пару сигарет и с наслаждением смаковали каждую затяжку, поскольку свои бесплатные «Охотничьи» осточертели. Их хватало - выдавали из расчета по 18 пачек на месяц каждому. Получали и на некурящих, потом делили. Ни о какой компенсации сахаром и речи не было. Хочешь - кури, а хочешь - не кури.
Кашу-сечку называли керзой, перловку - шрапнелью. Вечером любил картофельное пюре с большой солёной салакой.
Утром и вечером - чай. В обед - компот или кисель. Говорили, что в них подсыпали бром, чтобы не пробуждались половые чувства, и солдат не искал их реализации. Я этого не замечал. Чувства появлялись, но их реализации я не искал. Не потому, что не хотел, а потому, что было негде их применить.
Приветствую в новом году и желаю прекрасно его провести однополчанину Саше Белякову и более старшему ракетчику Володе Кирюшину, с которыми я уже успел пообщаться по скайпу.