Сергей привет, прочитал твои очень интересные воспоминания о участии наших офицеров ТБ в событиях в Чехословакии, и мне вспомнились события в Польше, косвенными участниками которых мы были с тобой в начале 80-х годов. Здесь маленький рассказ о том времени.

         Как бывает в армии, всё меняется быстро и неожиданно. Комбат объявил, что 2-ая ТР, 3-го периода службы, командиры и наводчики, а также часть УТБ завтра отправляются на Магдебурский полингон. Мы будем там находиться примерно одну неделю, а что будем делать, узнаем по прибытию. Загрузили в УРАЛы продукты, танковые брезенты, лопаты, грабли, топоры, пилы,  и главное - печки-буржуйки, ведь уже стояла осень на дворе. Взяли даже свои матрасы с одеялами и простынями, загрузились сами и тронулись в путь.
        Через пару часов были на месте и тут узнали какая боевая задача нам предстоит. Через неделю, на этом полигоне должны состоятся командно-штабные учения ГСВГ, прибудет все высшее командование группы. Наша задача состоит в том, навести на территории городка идеальный порядок, собрать ветки, листья и весь прочий мусор. Работы предстоит много, городок представляет собой комплекс одноэтажных зданий – гостинец, столовой, кочегарки и ещё каких других зданий. Кругом растёт много деревьев и их опавшие листья плотно застилают всю округу. Но сначала мы разбили свой лагерь неподалеку, в небольшом сосновом лесочке. Этот лес и пошел на строительство нашего лагеря. Из жердей построили каркас большой палатки, примерно на 40 человек, натянули на него большие танковые брезенты, внутри, опять же из жердей, сделали по обе стороны помосты, нары, застелили их еловыми ветками, с сверху опять брезент, а на него уже легли наши матрасы. Возле палатки построили импровизированную столовую, смастерили из жердей столы такой высоты, чтобы кушать стоя. Рядом стала наша батальонная походная автомобильная кухня – ПАК, на базе Зил-131.
        На следующий день мы принялись за работу, сгребаем листья и ветки граблями в кучи, грузим их в плащ-палатки и выносим их за пределы городка. Освещения в нашем лагере нет, поэтому мы возвращаемся, в часов шесть вечера, чтобы успеть засветло поужинать, помыть котелки и занять свои места в палатке. В палатке тепло и мы спим раздевшись, назначенный наряд всю ночь поддерживает огонь в печке-буржуйке, которая стоит по центру нашего жилище. С нами за старшего ком.взвода 2 ТР, старший л-нт, очень приятный и симпатичный офицер.  Спать ещё рано и он предлагает устроить вечер вопросов и ответов. Мы можем задавать ему вопросы из любой области жизни. И он отвечает подробно и обстоятельно, пока есть кому слушать и задавать. И так каждый вечер! Сколько интересного я узнал от него, особенно конечно из истории танкостроения и танковых сражений. Я был просто в очередной раз благодарен судьбе, что попал служить в этот замечательный род войск!
          Незабываемое время, мы спим по 10 часов, утром с рассветом поднимаемся, умываемся, завтрак уже готов, наши повара, из тех же самых продуктов, что есть и в полку, готовят так вкусно, что мы всякий раз высказываем им свою благодарность. Затем мы выдвигаемся в городок и усердно работаем до обеда, потом мы возвращаемся в наш лагерь, предвкушая вкусный обед. Передохнув, покурив, трудимся до ужина. Стоит хорошая, ещё 5-6 градусов тёплая погода, и мы все просто наслаждаемся этой полу гражданской жизнью.
         Что еще запомнилось, здесь же я научился от продвинутых товарищей, разбивать ударом ладони пустую бутылку. Положил её на пенёк, сверху накрываешь пилоткой, концентрируешься. Короткий замах. Раз! И только отбиваешь себе руку. Где-то на третий или четвертый раз стало получаться. Что интересно, потом, на гражданке, я пробовал разбить перед публикой таким способом бутылку, не получилось. Видно, что чего-то уже не хватало.
          В городке все убрано и вылизано к приёму начальства, и мы остаёмся здесь дальше в качестве дежурных по гостиницам для офицерского состава. Задача простая - сидеть на входе у стола и заносить в журнал прибывающих старших офицеров, и по их просьбам будить их по утрам в определённое время. У меня нет своих часов, они тут же отдают свои, которые же я утром конечно же возвращаю хозяину. При входе офицеров, я по началу вскакиваю отдаю честь, как и положено по Уставу, но почти все они тут же машут – сиди, сиди, сынок. Пару месяцев назад, если б я, в курилке, не вскочил и не отдал честь сержанту - то это мне дорого стоило. А сейчас, мимо меня, проходят очередной командир полка или кто-то из замов, и я остаюсь сидеть. Фантастика!
            Очевидно, что ученья идут весьма интенсивно, потому что некоторые офицеры приходят буквально на пару часов поспать. Уходя некоторые угощают цивильными, с фильтром, немецкими сигаретами. Да-а, о такой стороне службы я и не подозревал. Мы дежурим по 8 часов, сменяя друг друга. Днём, в свободное время от дежурства, я по ближе схожусь с нашими поварами, их трое, все моего призыва, старший повар, он родом из Башкирии и сразу же получил в УТБ прозвище Башкир. Он окончил в союзе учебку на повара, и мы почти в одно время прибыли в ТБ. Мы с ним хорошо подружились. Второй, как его зовут я, уже забыл, пусть будет Нодир, надеюсь он не обидится. Так вот, Нодир является помощником повара по совместительству, ведь он водитель, его УРАЛ стоит загруженный снарядами на полковом складе вооружений. Он родом из Узбекистана, импульсивный и весёлый парень, всё время что-то поёт на своём языке. Как его зовут я уже забыл, пусть будет Нодир, надеюсь он не обидится.
            Нодир смеясь, рассказал мне, как он начинал свою службу, когда попал служить водителем в взвод обеспечения ТБ. После карантина и прочих обязательных мероприятий, предстоял положенный для всех молодых водителей многодневный 500 км марш. Марш, в составе колоны автомобилей, проходил как обычно по дорогам Германии, рядом с ним за старшего сидел водитель старшего призыва, тоже из взвода обеспечения ТБ, и за малейшую ошибку бил большим ключом по каске, которая была на голове Нодира. А на марше, водитель обязательно должен находится в каске, чтобы всё было максимально приближено к боевой обстановке. Вскоре Нодир так ошалел от такой учебы, что уже толком не видел дороги и ничего не соображал. И вот, после очередного удара, он просто обезумел, бросил руль, схватил лежащую между сиденьями длинную отвёртку и ударил ею своего учителя. Учителя спасла только быстрая реакция, он отпрянул в угол кабины и отвёртка прошла вскользь по нему. Судорожно открыв свою дверь, учитель выскочил на подножку УРАЛа и стал оттуда просить Нодира успокоиться и клясться, что он больше не будет так делать. Весь дальнейший путь старший машины сидел смирно, никак не вмешиваясь в управление автомобиля, и только всё время косился на отвёртку, которую Нодир теперь близко держал под рукой. Наверное, он что-то приукрасил в этой истории, но судя по его импульсивному характеру, он способен на такой поступок.
        Третий из этой компании, это водитель ПАКа, все зовут его Шоди, он управляет солярочными нагревателями котлов для приготовления пищи, что установлены внутри кунга автомобиля.  Шоди также из Узбекестана, говорит с большим акцентом, весьма дружелюбный и добрый малый. И вообще, раз мы одного призыва и служим в одном подразделении, то нас это сильно сближает. Готовят наши повара на славу и всем вполне хватает еды, но всё равно для УТБ они стараются дать побольше и по гуще. Вот уж это солдатское братство!
        Наша приятная командировка закончилась также внезапно как и началась. Мы как раз обедали у наших импровизированных столов, как к нашему лагерю подъехал тентованный УРАЛ, из кабины выскочил офицер с повязкой пом. дежурного по полку, и о чём то заговорил с нашим старшим офицером. Тут же было объявлено, что мы срочно убываем в полк. На этом УРАЛе сейчас же уезжают экипажи танковой роты, а мы, остальные, должны разобрать лагерь, погрузить имущество и также вернуться в полк. Такая поспешность нас не удивила, в армии все случается неожиданно.
           Всё прояснилось в полку, оказывается в Польше, движение  Солидарность вывело людей на улицы и началися массовые волннения и забастовки. Введено военное положение. Я слышал, что когда-то были трагические события в ГДР, Венгрии и Чехословакии, но, когда это было. А тут в Польше такое! Ну что им не живётся? Если у них примерно такая же жизнь как в ГДР, то они с жиру бесятся!
           Войска ГСВГ переведены в повышенную боеготовность, запрещено кому-либо покидать расположение частей. Наши офицеры на казарменном положении, не покидают расположение батальона ни днём, ни ночью. Проводятся дополнительные политзанятия по информированию сложившейся военной – политической обстановке. Оказывается, как информировали нас офицеры, Солидарность запросила помощи у Запада и НАТО и с этим надо считаться. До границы с ФРГ только 60 км, на той стороне против нас развёрнута английская бронетанковая дивизия, а ну как решится они рвануть через нас на помощь своим братанам – полякам. Не знаю, как серьёзно воспринимали наши офицеры эту ситуацию, но мы, пацаны по сути дела, особо не придавали значения всему происходящему. Ну просто не верили, что может быть какая-нибудь заваруха, а то хуже война.
            Несколько дней длилось это напряжение, а потом всё стало медленно возвращаться на свои места, супостат не решился испытать нашу мощь. Служба снова захватила своими обычными рутинными делами, но тут снова напомнили о себе эти события. На очередных политзанятиях, в составе батальона, нам было зачитано письмо матери от одного из наводчиков 2 ТР. В Союзе очевидно не всё сообщали о драматических событиях в Польше, тем более как на это реагируют Вооружённые силы СССР. В письме, взволнованная мама этого наводчика, спрашивала у командира полка - что там у нас происходит? Её сын в последнем письме писал, что были подняты по тревоге, сейчас на марше - идём на усиление границы, короткий привал, и он извиняется за плохой подчерк т.к., пишет на прикладе автомата и что не знает, скоро ли сможет снова написать весточку домой. Письмо передали в ТБ и вот весь батальон потешался над этим „героем“. Конечно замполитом Понаморевым было снова сказано о чём можно писать домой, а о чём нет, а попросту пожалеть наших матерей.