Ночлег в лётном полку ННА
Воспоминания на тему взаимоотношений военнослужащих Советской Армии и ННА. Однако определяющим в этом рассказе я хотел бы выделить скромность, воспитанность нашего простого, русского солдата, его заботу о том, чтобы не уронить престиж Родины!
Время действия: 1979 - 1980-е годы. Я, следователь военной прокуратуры 2-й танковой армии, вместе с переводчиком служащим СА Михаилом Барыкиным (Миша, если прочтёшь этот рассказ, то прими от меня и других офицеров нашей военной прокуратуры большой привет и благодарность за оказанную тобой помощь в общении с немецкими гражданами и представителями власти) для расследования обстоятельств дорожно-транспортного происшествия выехали в район города Гарделеген округа Магдебург. Там произошло столкновение автомобиля обслуживаемой нами воинской части с легковым автомобилем «Волга» ГАЗ-21, принадлежавшим гражданину ГДР - прапорщику расположенной в том районе лётной воинской части ННА.
Для поездки командованием одной из воинских частей СА гарнизона Перлеберг мне был выделен автомобиль ГАЗ-66, управляемый нашим солдатом. Расстояние было немалым, и пока мы добрались до места, выполнили основную часть работы, стало темнеть. У работавших с нами работников дорожной полиции закончился рабочий день, и с этим не считаться было нельзя. Завершение работы было решено перенести на следующий день, и полицейские уехали. На месте остались лишь потерпевший немец- военнослужащий ННА, да мы с переводчиком и солдатом-водителем. Обычно в таких случаях я ехал в ближайшую нашу воинскую часть и, независимо от подчинённости, устраивался там на ночлег, размещал машину и солдата-водителя. Однако вблизи наших воинских частей не было, а разместиться на ночлег нужно было недалеко, чтобы утром продолжить работу с дорожной полицией.
К тому времени я уже знал, что прапорщик ННА служит в дислоцирующемся недалеко авиационном полку ННА, и у меня мелькнула мысль: «А не переночевать ли нам в этом полку?» Возникшей идеей я поделился с Мишей переводчиком и с его помощью стал выяснять у прапорщика возможность и условия ночлега в его воинской части. Оказалось, что на территории лётного полка ННА имеется гостиница, в которой останавливаются приезжие военнослужащие ННА, но разрешение на это даёт командир полка.
Окрылённые надеждой мы прибыли к воинской части ННА, прапорщик оставил нас и вскоре вернулся, сообщив, что разрешение на размещение нас на ночлег получено.
Меня и переводчика разместили в гостинице воинской части, машину нашу поставили в парк под охрану немецких солдат, а нашего солдата - водителя определили в спальное помещение (казарму) к солдатам ННА. Поужинали мы купленными в магазине продуктами, после чего солдат наш ушёл ночевать в определённое ему место в казарме.
Однако не прошло и получаса, как солдат вернулся в гостиничный номер и попросил меня:
- Товарищ старший лейтенант, разрешите мне переночевать в машине. У меня там есть гамак, я развешу его в кабине и там посплю.
- Почему ты не хочешь спать в казарме? – спросил я, - может к тебе там плохо отнеслись? Что случилось?
Солдат, смущаясь, рассказал, что немецкие солдаты отнеслись к нему приветливо, играли на гитаре и даже предложили пиво, показали выделенную ему для отдыха койку.
Но он увидел, что под кителями на них надето белоснежное нижнее бельё. Представив, что ему тоже нужно будет снять обмундирование и остаться в нижнем белье на виду у солдат дружественной нам армии, он вдруг с ужасом понял, что делать это он ни в коем случае не должен, так как нижнее бельё на нём землисто - серого цвета, не отличается чистотой. Это может вызвать недоумение у солдат ННА, и в их глазах авторитет нашей армии может пошатнуться. Именно по этой причине он настойчиво просил не отсылать его в казарму, а разрешить переночевать в машине, заверяя, что там он даже лучше отдохнёт.
Сам прошедший срочную военную службу и тяготы её знавший не понаслышке, я за нашего солдата проникся гордостью!
Желая убедиться в существовании условий для его отдыха, я прошёл с ним к машине и, подождав пока гамак был разобран, подвешен, и солдат забрался в него, я оставил его отдыхать.
Утром следующего дня, когда я, переводчик и водитель собрались в нашем номере гостиницы, пришёл потерпевший – прапорщик и, приветливо улыбаясь, поинтересовался как мы отдыхали, выложил на стол горячие булочки, разлил по чашкам кофе. За завтраком мы узнали, что булочки испекла супруга прапорщика и передала их нам с наилучшими пожеланиями. Мы признали, что таких вкусных булочек мы никогда до этого (и, как выяснилось, и позже) не пробовали.
Фамилия и имя солдата-водителя в моей памяти не сохранились, но обстоятельства этого события помню так, как будто это произошло вчера…