ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВРЕМЕНИ
Матвей Гейзер
В апреле 1995 года в составе группы бывших узников концлагерей и гетто я побывал в Германии по случаю 50-летия со дня освобождения концлагеря Берген-Бельзен. К юбилею были приурочены выставки, конференции, многочисленные встречи. О важности события свидетельствует хотя бы то, что память жертв Берген-Бельзена прибыли почтить не только члены германского парламента (бундестага), но и его лидеры, и парламентарии земли Нижняя Саксония. Колонну, идущую на траурный митинг к мемориалу Берген-Бельзен, возглавлял тогдашний канцлер ФРГ Гельмут Коль.
Так уж случилось, что в нашей стране Берген-Бельзен известен менее, нежели, скажем, Освенцим или Бухенвальд. О нем если и пишут, то чаще всего из-за Анны Франк: Анна какое-то время находилась, а потом умерла в этом лагере, уже после освобождения весной 1945 года...
Берген-Бельзен печально знаменит еще и тем, что стал первым на территории Германии концлагерем, куда свозили русских военнопленных. Разумеется, «учреждения» подобного рода находились в ведении СС и порядки в них были воистину чудовищные: «Когда мы прошли через ворота Берген-Бельзена, мы оказались вне жизни и времени. Нам не на что было ориентироваться, не за что и не за кого было держаться»... «Тот, кто попадал сюда, попадал в хаос, в ничто». Это строки из воспоминаний бывшей узницы Берген-Бельзена Людмилы Рочковой. Она тоже была в составе нашей делегации. После Берген-Бельзена Л. Рочкова побывала и в других концлагерях, но такого кромешного ада, по ее словам, нигде не видела.
На мой вопрос, какой день в лагере запомнился ей больше всего, Людмила Константиновна ответила: «Первый день после освобождения. Перед тем нас несколько суток уже не выпускали из бараков. Не давали ни есть, ни пить. Люди умирали один за другим. Ужас, растерянность, невыносимый смрад могли без преувеличения свести с ума. Наконец двери нашего барака открылись. Какие-то люди в военной форме торопливо выталкивали нас во двор. То, что я там увидела, было еще страшнее. Штабеля трупов между бараками; трупы, доверху заполнившие канализационные ямы... Вблизи крематория выросли холмы – места поспешных захоронений». На глазах Людмилы Константиновны заблестели слезы, и я попытался перевести разговор на другую тему. Заговорил о ее возвращении на Родину. «Из Ленинграда, города, в котором я родилась и выросла, меня прямо в день приезда отправили за 101-ю версту. Как же: ведь я узник концлагеря, значит, предатель...» Слушая рассказ Людмилы Константиновны, я невольно вспоминал слова из книги Екклесиаста: «А блаженнее... тот, кто еще не существовал, кто не видел злых дел, какие делаются под солнцем...».
Берген-Бельзен был разделен на восемь отдельных концлагерей: лагерь для русских военнопленных, для немецких заключенных, малый и большой женские лагеря, венгерский лагерь (в нем содержались венгерские евреи – они предназначались для обмена на немецких военнопленных, а также на вооружение и амуницию)...
Сегодня на территории бывшего концлагеря покой и музейная тишина. Бараки снесены.
