А  сейчас расскажу Вам, уважаемые Коллеги, про мой самый курьёзный случай в  учебке. Шёл примерно четвёртый месяц обучения в Еланской учебной дивизии. Курсанты Четвёртой УМСР  уже начали волшебным образом превращаться из зелённых призывников в опытных солдат Советской Армии. А всё волшебство заключалось в круглосуточном  вздрючивании курсантов сержантами роты и нашим постоянным поиском добавочной пищи и лишнего сна. Многие курсанты уже хорошо знали, как и где можно сачкануть и перекусить в солдатской чайной. Наше неумолимое развитие в этих делах подтверждалось  теорией Дарвина: «Труд сделал из обезьяны человека!»
           Операторы-наводчики БМП-2 вплотную подошли к боевым стрельбам. После дневной стрельбы рота ушла на обед, а нас четверых самых толковых бойцов (по нашему мнению) взводный оставил разряжать автоматические пушки боевой машины. Поэтому мы вчетвером от Директрисы БМП и до расположения роты пошли затем сами, без всякого сопровождения. Решили сократить путь и пошли напрямик через лес. По дороге мы тут же начали обсуждать важную для нас тему – как же можно более удачно воспользоваться этим случаем свободного времени и пространства и попробовать добыть пищу или поспать лишний раз. Мнения разделились ровно поровну. 
            И вот тут армейская удача улыбнулась нам! На полянке мы наткнулись на тёплую компанию соседей курсантов Пятой роты, прикомандированных к Директрисе БМП в составе рабочей команды. В общем, наши шустрые  коллеги по учебке смогли тайно поставить в одном из боксов брагу в молочном бидоне и в данный момент времени активно угощались своим творением. Их было тоже четверо, в казарме мы жили на одном этаже, успели примелькаться друг к другу, не враждовали и вместе переносили «тяготы и лишения армейской службы». И было у нас одно свойство, которое объединяло нас всех -  мы были «Борзые» курсанты.
             Половина бидона уже была выпита, часть закуски в виде двух консервных банок  и буханки хлеба уже съедена. Ещё было несколько луковиц.  Нужно ли говорить, что нам были искренне рады? Мы были молоды, не жадные и радовались любому положительному поводу. А тут соседи в гости зашли? Правда, без приглашения. Списав все гражданские этикеты на законы военного времени (кругом полигон!) нас тут же великодушно пригласили к столу. Курсантские инстинкты  не заставили себя долго ждать.
            Побратавшись с уже порядком хмельными хозяевами стола, мы подняли первый тост за всех нормальных курсантов нашей учебной дивизии (не Чмырей!). После третьего тоста (за родителей) мы уже показывали друг – другу фото девушек. Девушки у меня уже не было. Поэтому я всем продемонстрировал единственное на тот момент фото моей  любимой бабушки, которое у меня было с собой. Четвёртый тост был за бабушек и дедушек. Брага и закуска закончились быстро. Да и время уже поджимало.

(допишу позднее, надо ехать по работе.)

Продолжу.

... Да и время уже поджимало. Нам надо было бежать в столовую, где дожидался под присмотром дежурного по роте наш обед. А нашим соседям по казарме было необходимо прибыть на поле Директрисы БМП и успеть отоспаться до ужина и ночной стрельбы. Закусив ломтиками последней луковицы по пол кружки «на посошок» и взяв твёрдое обещание «обязательно встретиться», мы разошлись в разные стороны. Хорошо помню, как мы вышли из леса на дорогу и, обнявшись, хором запели «Поворот» из репертуара группы «Машина времени». Потом спели ещё что – то, но точно не ротную строевую песню «Шинель». Нам было по восемнадцать – девятнадцать лет, все люди были братья и нам было хорошо!
            До полка оставался небольшой лесок и парк боевых машин. Я сейчас не помню, почему я вдруг решил проверить наличие в своём нагрудном кармане гимнастёрки последнее письмо от мамы и фото бабушки. Но, я хорошо запомнил до сегодняшних дней весь мой ужас, когда обнаружил отсутствие фото в конверте. Не знаю, или это брага мне так ударила в голову, или это было воздействие  только что спетых песен. Но, я почувствовал себя предателем по отношению к любимой бабушке. Хожу тут, брагу пью и песни распеваю, а фото бабули лежит где – то в лесу. А скоро начнутся ночные стрельбы! Снаряды и мины в клочья разорвут портрет моей горячо любимой бабули.  Я смахнул скупую курсантскую слезу.
            Мои боевые друзья меня поняли с первых слов. Только что выпитая брага ещё гуляла в наших мозгах. Но, курсантский опыт подсказывал, что всем четверым возвращаться за фоткой не следует. Засекут и унюхают!  Зато отсутствие одного из нас в роте до ужина ещё можно было как – то прикрыть. Мы быстро обнялись, и я рванул обратно на полянку. Фотку я нашёл быстро. Прямо на том же месте, где я сидел за импровизированным столом. Видимо, просто по -  пьяне,  забыл положить в конверт письма. Никто и не заметил.  Мне стало ещё лучше жить на этом свете!
            И я решил догнать своих товарищей. Пулей, вернее бронебойным снарядом из автоматической пушки БМП-2, я пронёсся по дороге, перемахнул через лесок и неожиданно упёрся в корму БМП, спрятанную в капонире прямо рядом с парком боевых машин. По инерции решил быстро обойти это препятствие, как был схвачен  механиком – водителем  из роты постоянного состава. Ещё двое стояли рядом. Выпитая брага и удачная находка фотки бабули сделали своё дело. Я потерял курсантский нюх! В нормальной учебной обстановке я бы один за версту обошёл бы этих механиков – водителей, служивших два года в учебном полку в отдельной роте обслуживания постоянными водителями боевых машин. И если встречаться с ними, то только минимум втроем! И если у наших сержантов были права и обязанности на обучение и постоянное вздрючивание курсантов, то эти солдаты, в основном рядовые до конца службы, могли обслуживать только наши стрельбы. И они хорошо знали, что оставшиеся полтора года мы прослужим за границей.
           Поэтому неожиданная встреча мне не сулила ничего хорошего.
(Допишу уже завтра. Устал сегодня. Коллеги, напомните мне - как точно называлась рота, где служили эти механики.)